На всех хватит! - Страница 51

Ыыгыр Ойхо Третий, старший шаман гоблинов Кривого Ручья, с видимой неохотой оторвался от изучения полевого инструментального набора профессора астрологии – это занятие уже почти привело его в священный экстаз, и тут какой-то урыл! – и, злобно уставившись на Угуюка, прошипел:

– Ты, Меченый, уши хоть раз в луну чистишь?

– Нет, – растерянно отозвался Угуюк. – А че, надо?

– Надо, Меченый, надо… – появившиеся в голосе шамана ласковые нотки заставили двух ближайших к нему гоблов в ужасе попятиться назад. – Вот если бы ты, урыл, луну назад взял в лапы по шашке динамита, вставил бы их себе в ухо, по одной в каждое, да запалил шнуры… че б тогда было, а?

Вопрос застал Угуюка врасплох. Он явственно ощущал таящийся в словах шамана подвох, но вот в чем тот заключался – понять не мог, ибо описанное Ыыгыром действие казалось ему вполне разумным.

– Эта… не знаю.

– Ах, не знаешь, – процедил шаман, вставая. – Так я тебе шас подскажу! – взревел он. – Ты, урыл безмозглый, разнес бы к Ййдиту свою пустую бошку и шас не доставал бы тут меня своими трахнутыми троллем вопросами! Мык нечесаный, ты и впрямь не слышал, как вождь приказал до своего возвращения кончиком когтя бледношкурых не касаться?

– Эта… – начал было Угуюк.

– А ведь он, – процедил шаман, подходя к нему, – в пяти шагах от тебя стоял, а орал так, что на другом берегу ручья было слышно. Так что сдается мне, Меченый, что неправильно мы тебя… – Ойхо Третий на миг замолк, подыскивая подходящее выражение.

– Позиционируем, – неожиданно сказал Моргенау.

– А? Че?

– Позиционируете, – повторил астролог. – Вы его неправильно позиционируете. Лично мне кажется, что в роли бурдюка он будет куда более функционален… то есть, – поправился он, – принесет куда больше пользы.

Примерно две минуты все присутствовавшие при вышеописываемой сцене гоблины старательно пытались осмыслить услышанное, изображая при этом статуи различной степени окаменелости. Первым с этой сложной задачей справился Ыыгыр Ойхо Третий, еще раз подтвердив этим тот факт, что высоким званием старшего шамана – равно как сопутствующими оному привилегиями – он владеет по праву. Гоблин оскалился во всю пасть, оглушающее взревел и, не переставая реветь, повалился на спину – и только затем покрывшийся холодным потом Моргенау понял, что гоблин смеется.

– Слышь, Меченый, – не переставая гоготать, выдавил Ыыгыр. – Даже, гы-гы-гы, последний жалкий бледношкурый, гы-гы, и тот знает, что ты – набитый дерьмом бурдюк, гы-гы, и ничего больше.

После этих слов взревел – в более высокой тональности – уже сам Угуюк и, срывая с пояса томагавк, бросился к профессору. Моргенау зажмурился, с надеждой вслушиваясь в свист рассекаемого лезвием воздуха… но свист, равно как и рев разъяренного гобла, внезапно резко оборвался примерно в трех шагах от профессора. Открыв глаза, Моргенау увидел, что томагавк вместе с сжимающей его лапой кривящегося от боли Угуюка небрежно удерживает еще один гоблин, раза в полтора выше Меченого. Более темная, чем у других гоблинов, шкура безошибочно подсказала профессору об имеющихся у данного гобла родственниках из числа троллей.

– Меченый, у тебя, кажись, и впрямь сплошное дерьмо в башке, – задумчиво сообщило это новое действующее лицо, без всякого видимого усилия приподнимая своего собеседника на пол-ярда вверх. – Притом дерьмо засохшее, потому как свежее все ж иногда поживее шевелится, чем твои мозги. Черви там всякие ползают и прочее.

Высказав эту сентенцию, троллегоблин резко взмахнул лапой, отправив зажатого в ней Угуюка в короткий полет. Полет завершился звучным «бум» под кустом в дюжине ярдов от точки старта.

– Готов, – прокомментировал сержант Флеминг, сплевывая очередной багровый комок.

Некоторое время гоблины дружно рассматривали тело своего поверженного соплеменника. Затем внимание одного из них привлек раздавшийся неподалеку топот копыт.

– О, глядите… – попытался привлечь он к этому факту внимание остальных. – Вуник возвращается.

На его призыв откликнулось лишь трое – остальные гоблины продолжали увлеченно глазеть на тело Угуюка, изредка обмениваясь прогнозами по поводу дальнейшей судьбы оного.

– Какой же это Вуник? – возмутился один из откликнувшихся. – Ежли он на пегом мустанге. На пегом вот уже две луны Храпун ездит, а до него Ауюл с Дырявого Холма… пока Храпуну в карты не продулся.

– Но шкура-то на нем Вуникова? – возразил первый гобл. – И черепами сурков только Вуник себя так обвешал.

– Сдается мне, – неуверенно сказал третий гоблин, – Вуник все ж пониже будет… дюйма на три.

Тем временем расправившийся с Угуюком троллегоблин неторопливо прошелся мимо пленников и, развернувшись, остановился напротив Линды.

– Слышь, шаман! – рявкнул он. – Че там вождь говорил? Когтем не трогать? А ежли я не когтем, а чем другим… трону? А то зачесалось че-то…

Мисс Келлер резко вскинула голову – и натолкнулась взглядом на морду, состоящую, как показалось девушке, из одной лишь растянутой в оскале пасти. Затем ее взгляд скользнул ниже… чего делать, в общем-то, не стоило – штанов троллегоблин не носил, а небрежно пришитая к поясу тряпка весьма неважно справлялась с задачей прикрытия того, что, по идее, должна была прикрывать. Для этого она была явно мала.

Готовясь издать свой самый лучший – и, вероятно, последний в жизни – отчаянный вопль, Линда широко распахнула рот – и немедленно изогнулась в приступе кашля, вызванного залетевшим в этот рот студенистым комочком чего-то соленого.